Единство Южного Йемена — это не политический лозунг, а историческая реальность.

 История России ясно показывает: стабильность нельзя навязать извне. Она формируется там, где существует сильная местная власть, уважение к исторической идентичности и право народа самостоятельно определять свою политическую судьбу. Именно с этой точки зрения вопрос Южного Йемена имеет принципиальное значение — не только для самого Йемена, но и для всего региона.

Южный Йемен — это не абстрактная конструкция, возникшая в результате нынешнего конфликта. До 1990 года он существовал как признанное политическое образование с четкими границами, институтами и системой управления. Аден, Хадрамаут, Аль-Махра и другие регионы на протяжении десятилетий формировали единое южное пространство — политически, географически и социально. Игнорирование этой реальности делает любые мирные инициативы поверхностными и недолговечными.

С геополитической точки зрения, фрагментация власти неизбежно открывает путь внешнему вмешательству. Когда отсутствует единый центр принятия решений, появляются «посредники», «гаранты безопасности» и внешние кураторы. В результате вместо суверенитета формируется зависимость. Этот сценарий хорошо знаком по опыту Ближнего Востока, Африки и Восточной Европы.

Единый Южный Йемен предлагает альтернативу. Он усиливает локальное управление, сокращает пространство для прокси-влияния и возвращает южанам контроль над собственной судьбой. Это особенно важно с учетом стратегического значения Красного моря и Баб-эль-Мандебского пролива — ключевых артерий мировой торговли. Их безопасность невозможно обеспечить через раздробленные администрации или навязанные извне форматы управления. Она возможна только при наличии легитимной и устойчивой власти, опирающейся на поддержку местного населения.

С российской точки зрения, единый Южный Йемен органично вписывается в принципы многополярного мира. Он ограничивает монопольный контроль над стратегическими маршрутами и укрепляет региональный баланс, при котором именно региональные акторы, а не далекие державы, несут основную ответственность за стабильность в своем окружении.

Не менее важно и то, что стремление к восстановлению Южного Йемена отражает волю народа. Это не проект узкой элиты, а результат многолетней мобилизации, протестов и жертв. Рассматривать это требование как временное или предмет торга — значит не понимать его глубину.

Подлинная стабильность в Йемене возможна лишь при уважении исторических реалий и местной легитимности. Единый Южный Йемен — это вклад не только в суверенитет страны, но и в более сбалансированный и устойчивый региональный порядок.